«Учился не пропускать через себя детские смерти» - интервью с брянским координатором отряда «ЛизаАлерт»

Бело-оранжевые листовки с лицами тех, кого ждут дома, видели все в Брянской области. Мы знаем, что существует поисковый отряд «ЛизаАлерт». Мы знаем, что в случае беды нам есть, к кому обратиться.

Но что мы знаем о тех, кто с добровольческой инициативой выходит ночью в лес искать потерявшуюся бабушку или прочесывает километры и километры в поисках ребенка? «Новости Брянска» взяли интервью у координатора отряда «ЛизаАлерт» в Брянской области и куратора по развитию регионов Сергея Клецина.

Читайте в нашем материале о поисках, о том, кому откажут в заявке, из-за чего чаще теряются дети и старики. А также о том, какую самую большую ошибку может совершить человек, у которого пропал близкий.

Сколько отряд существует в Брянской области?

- В этом году уже будет 12 лет с 2012 года.

А как много волонтеров участвуют в поисках по нашему региону?

- По-разному бывает, по-разному совершенно. Мы не можем сказать точное количество, потому что люди приходят, люди уходят. Но многое зависит от поиска конкретного. В детском поиске у нас всегда будет большое количество людей - это и наши добровольцы, и местные жители. На поиске бабушки где-нибудь в Клинцовском районе будет народу сильно меньше. В среднем порядка 300 человек - это люди, которые периодически выезжают.

Я удивлена. Я думала, что меньше, если честно.

- Этого критически мало, потому что ежегодно количество поисков растёт примерно на 15-20 процентов. В Брянской области, в связи с обстановкой на границе, сейчас в некоторых районах поиски сократились - поэтому у нас второй год уже роста по заявкам нет. В среднем около 500 заявок в год. 500 заявок! Вы представляете? Больше одной заявки в день. Почти две. А у людей своя работа, семьи, свои дела. Поэтому нам их не хватает. Мы всегда зовём, приглашаем. Объясняем, что нам нужны люди, самые ценный и важный ресурс.

А вот я, например, хочу принять участие. Что мне нужно сделать? Какой-то отбор будет? Или какие-то критерии? Как понять, что я подхожу?

Только желание. В соцсетях мы постоянно пишем о том, что проводится новичковое собрание, на которое мы приглашаем желающих принять участие в поисках пропавших людей в рамках отряда «Лиза Алерт». И на этом собрании мы рассказываем про отряд. Мы объясняем, кто мы такие, чем мы занимаемся, какие у нас есть правила. И в принципе у нас есть только один критерий. Человек должен быть совершеннолетний.

Остальных критериев никаких нет. У нас очень серьёзная система обучения. Мы всему обучим, всему научим. Практически все из них пришли без поискового опыта. У нас свои методики поиска и обучения – мы подготовим любого.

Вы помните свой первый поиск? Как Вы вообще попали в отряд?

Это был 2012 год. Я возвращался из командировки по работе. Приехал домой и увидел в соцсетях объявление о том, что пропала девочка Лера Устименко. Я никогда до этого не занимался поиском людей. Просто меня это объявление зацепило, я решил позвонить. Ответила сестра Леры Юля и сказала, что ребёнок пропал.

Девочку не нашли. Я решил поехать помочь, позвал друзей. Отряда никакого не было в тот момент. Поиск пропавших людей тогда был проблемой семьи пропавшего, его друзей и чуть-чуть полиции. Но я этого не ожидал, естественно. Я думал, мы приедем, а там спасатели, полиция. Когда прибыли в Дятьково, мы увидели, что кроме семьи, нескольких человек и одного сотрудника полиции нет никого. Нас это, конечно, поразило. Мы начали заниматься поиском, как умели. Мы не знали, как это делать.

На третьи сутки к нам приехали ребята из Москвы. Они подключились к поиску - я понял, что эти люди понимают, что они делают.

Поиск продлился 32 дня - девочка погибла, в лесу нашли тело. Тогда было принято решение, что мы будем создавать отряд в Брянской области, потому что это странно - пропадает ребенок, но его никто не ищет. Мы решили, что в Брянске мы больше не допустим ситуации, когда пропавший ребенок будет проблемой только его семьи. И в тот момент появился отряд «ЛизаАлерт».

Если сейчас вы получите информацию о пропаже, какие начнутся действия у отряда? Хочется понять план действий.

Заявки поступают в большинстве случаев через два наших ресурса. Первый – это горячая линия 8-800-754-52, она работает круглосуточно на территории всей страны, бесплатная. Второй - сайт.

Наши операторы - тоже добровольцы отряда «ЛизаАлерт» - принимают эту заявку, и дальше она попадает в нашу базу. Потом с ней начинает работать инфогруппа: она позванивает заявку, получает информацию о том, что случилось, выясняет обстоятельства пропажи, выясняет личность человека.

Дальше с заявкой начинается инфоработа. Группа прозвонов связывается с больницами, опрашивает свидетелей, принимает решения о размещении ориентировки. Есть два этапа. Первый - это инфопоиск, где ведется огромная информационная работа. Второй – это момент, когда мы понимаем, что здесь необходим активный выезд, тогда у нас начинается поиск.

Появляется команда, появляется координатор или старший на месте поиска. Организовывается штаб, выезжают штабные специалисты, объявляется выезд среди поисковиков.

А есть случаи, когда приходится отказывать людям в поиске?

- Естественно, такое бывает. Отряд работает только по заявлению в полицию, потому что таким образом мы себя защищаем от нечестных граждан, скажем так, которые преследуют различные цели. Жена подозревает, что ей изменяет муж, например, или коллекторы ищут должника. Раньше таких звонков было много, но, благодаря этому правилу, сейчас стало меньше, конечно.

Отряд не принимает участия в семейных разборках, когда родитель украл ребенка, а другой ищет – это дело правоохранительных органов.

Бывают поиски совсем давние. Ну, например, несколько лет назад пропал человек. Но тогда мы не будем отказывать, будем смотреть по ситуации. Скорее всего, это будет информационный поиск. Мы будем размещать ориентировки, распространять информацию, но активного выезда не будет.

Бывает, что звонит человек, говорит: «Я вчера видел девушку красивую, мне очень понравилась, помогите найти». Тогда тоже откажем.

 А кого искать тяжелее - детей или пожилых?

Здесь важно понимать, что поиски, с одной стороны, вроде как похожи, с другой стороны, они все специфичные. Скорее всего, детский поиск сложнее, потому что это всегда эмоции и большое число людей. 

У этого есть плюс - резонанс, но есть и минусы. Например, люди не подготовлены, они не умеют искать. Нам приходится тратить огромное количество сил и ресурсов для того, чтобы качественно организовать поиск.

Детская пропажа - куча мини-версий. Это или случайные события, или побег, или криминальная история, несчастный случай, похищение. 

Пока коснулись темы, если вы в процессе поиска понимаете, что это дело пахнет криминальной историей, человек не сам пропал, тогда как действует отряд?

Мы в таких ситуациях очень плотно взаимодействуем с правоохранительными органами. У нас налажен контакт и со Следственным комитетом, и с МЧС, с полицией тоже прекрасное взаимодействие.

А бывает ли так, что поиск опасен для волонтера? 

Любой поиск опасен для волонтеров, потому что мы находимся в агрессивной среде – случиться может всякое.

Например, при осмотре забросов он может обрушиться, может быть электричество, незакрытые люки и так далее. В природной среде, вы сами понимаете, любое поваленное дерево - это уже опасно. Болото, вода и так далее. В принципе, добровольство довольно непростое и связано с риском.

Но у нас есть золотое правило: мы не должны увеличивать количество пострадавших. Поэтому есть ряд очень строгих правил, которые обязаны соблюдать все, кто хочет заниматься поисками в рамках отряда «ЛизаАлерт», они направлены как раз на безопасность наших добровольцев.

Например, человек в алкогольном опьянении не выйдет искать, как никто не выйдет и поодиночке. Мы всегда работаем группами минимум из двух человек.

Какой поиск был самым тяжелым?

Лично для меня – это первый поиск Леры Устименко. Он стал для меня неожиданностью и изменил отчасти всю мою жизнь.

Удается ли не пропускать через себя истории?

Я научился с этим жить и научился с этим работать. У меня довольно большое количество детских поисков и довольно большое количество детей погибших. И если каждый раз это через себя пропускать, от тебя ничего не останется. Поэтому мы учимся с этим работать.

Вообще добровольчество - эмоциональная история, ведь без эмоций этим невозможно заниматься, правильно? Потому что у тебя больше нет никаких мотиваций для того, чтобы это делать.

Эмоции - это хорошо в добровольчестве, но они должны быть до поиска и после поиска. Во время поиска должна быть максимально холодная голова для того, чтобы строить правильный алгоритм, для того, чтобы искать человека.

От чего, в первую очередь, зависит успех поиска?

От времени. От времени заявки. От момента, когда люди решили, что человек пропал, и обратились к нам. От времени реакции отряда. Время — это наш самый ценный, самый дорогой ресурс. К сожалению, очень часто бывает так, что этот ресурс потерян, когда люди не решались обратиться, когда понимали, что их близкий человек пропал.

Для понимания, в первые сутки вероятность найти человека живым выше примерно на 50 процентов, чем на вторые или третьи.

У меня как раз был вопрос тоже на эту тему - часто ли люди не хотят беспокоить раньше времени?

Да, такое бывает часто. Почему у нас большинство заявок падает ближе к вечеру и мы работаем ночью? Большинство наших активных поисков проводится в темное время суток, ночное уже. Потому что сначала людям нужно время для того, чтобы понять, что человек пропал.

Но, как правило, они пытаются его найти своими силами, и только когда уже начинает темнеть, у людей появляется страх, они начинают обращаться куда-то в специализированные организации - к нам, в правоохранительные органы.

А можно ли дать брянцам совет, что не нужно переживать, что вы побеспокоите?

Если вы понимаете, что пропал, лучше сразу обращаться. Мы всегда говорим, что в этой ситуации лучше позвонить сразу и оставить заявку, и потом человек найдется, и все будет хорошо, чем ждать и надеяться, что он вернется домой. Самый ценный ресурс – это время. Его не вернуть, но оно может стоить человеку жизни.

Никто никаких штрафов не выпишет, никто не будет ругать. Как только человек понял, что его знакомый, близкий, родственник, еще кто-то пропал, лучше сразу бить тревогу и собщать об этом. 

Здесь еще хочется важно сказать, знаете, с чем мы много сталкиваемся, это с так называемым правилом трех суток. Когда люди приходят, например, в полицию, и им говорят: "Приходите через трое суток".

Или люди сами откуда-то знают, что подать заявление о пропаже можно только через три дня. Не существует такого правила и никогда не существовало. Заявления о пропаже обязаны принять сразу же, как только вы решили заявить о пропавшем человеке. Более того, заявить о пропавшем человеке может любой другой человек, который даже не является ему родственником.

Самое простое, что можно сделать, - позвонить на 112, и там примут заявление, там фиксируются все звонки и сразу передаются в полицию.

Мы говорили о том, что у волонтеров семьи. А как удается совмещать и личную жизнь, и волонтерство?

Как-то удается. Мы просто меньше спим, чем все остальные. У нас совершенно разные добровольцы: и учителя, и воспитатели, и люди других профессий. Есть те, у кого есть возможность выезжать в любое время. Но большинство людей работают по обычному графику, поэтому днем - работа, вечером - поиск.

Мы начинали говорить о том, что сколько бы ни было добровольцев, нам всегда их мало. Ведь чем больше у нас будет наших добровольцев, тем больше мы сможем спать. Потому что ты понимаешь, что уже десятая бабушка за сезон пропадает, а ты физически не можешь выехать, потому что у тебя работа, потому что у тебя семья, потому что у тебя свои какие-то дела. Больше волонтеров - больше спасенных людей.

Сейчас вот время такое непростое, и про границу мы поднимали разговор. Сейчас же дронами невозможно поиски проводить? Это запрещено?

Да, к сожалению, это наша боль, небо закрыто. БПЛА – это крайне эффективный метод поиска, мы его развиваем на серьезном уровне. И это наш важный ресурс, который, к сожалению, в Брянской области сейчас в полном объеме использовать не можем в связи с обстановкой.

Можете ли вы назвать какие-то самые распространенные причины пропажи людей?

- Да, у нас есть в списке категории граждан. Первое – это дети и подростки. И тут чаще всего самовольный уход из дома. Поругались с родителями, получил двойку в школе - домой не вернулся. Вот среди детей и подростков – это самая частая причина.

Сейчас, к сожалению, на втором месте проблема воды. Весна и разлив, дальше теплое время года. Дети выходят на лед, дети идут купаться. И, соответственно, очень часто пропадают. Мы про это говорим, мы про это кричим.

С детьми нужно про постоянно разговаривать, им нужно объяснять, что к воде подходить без взрослых нельзя. Буквально на прошлых выходных я уезжал на два детских поиска. Один был в Курской области, ребенок, к сожалению, погиб. Это вода. И второй в Краснодарском крае, ребенок тоже погиб, тоже вода. Сейчас у нас идет поиск в Башкартостане. Двое подростков еще не найдены – с высокой долей вероятности тоже вода.

Сейчас начнется летний сезон - активный, когда несколько заявок в день. И по большей части это в природной среде – грибники, ягодники.