Как в протестантской общине Брянска возник очаг коронавируса: разбор ведущих брянских СМИ

К 7 апреля количество подтвержденных случаев коронавируса в Брянске достигло 102. Большая часть из них, а именно 89 человек, являются верующими из местной протестантской религиозной организации "Пробуждение".

Ранее власти называли публикации об очаге заражения в церкви Бежицкого района фейками. Теперь, когда губренатор официально признал факты, мы публикуем иннтервью 51-летнего Евгения Козлова. Мужчина еще в начале апреля рассказал изданию "Брянский ворчун", как заразился коронавирусом от матери, котороя накануне вернулась из Испании.

Козлов, не зная, что болен, посетил воскреную службу в церкви. Результат - десятки зараженных прихожан, которые в течение нескольких дней свободно передвигались по Брянску и контактировали с другими людьми. Оперативный штаб региона насчитал около 300 "контактных". Сколько их на самом деле неизвестно. 

Александр Чернов (А. Ч.): Евгений, вы согласились открыто рассказать о сложившейся ситуации, разрешили распространить свои персональные данные, опубликовать фотографии. Смелое поведение. Что вами двигает?

Евгений Козлов (Е. К.): Я преступления никакого не совершил, потому могу говорить открыто о событиях, котоыре были.

А. Ч.: Но уголовное дело уже возбудили, обычно люди о таком говорить не любят…

Е. К.: Уголовное дело возбудили не против меня, а против матери и брата. Вот как все было.

13 марта около 21 часа я встретил мать и брата Виктора по ее просьбе в аэропорту «Шереметьево»: она прилетела из Испании, рейс «Аэрофлота». Там же ее обследовали на признаки коронавируса. Там все оборудование было для этого: тепловизорами проверили температуру тела. Тех, людей, у кого она была повышена, это в основном китайцы, их уводили в отдельные боксы. Мать и брат прошли контроль. Испанцы там тоже были, кстати. Их, маму, брата и всех, кто не вызвал подозрений, выпустили из аэропорта, всего человек 150. Спросили, правда, прежде, как они будут добираться дома и куда едут.

Мама и брат сказали, что их встретят. Я уже ждал. Никаких ограничений или предписаний там, в аэропорту не выдавали. Если бы они были, то логично их было бы изолировать прямо в аэропорту. Иначе, зачем их было бы отпускать контактировать?..

Втроем на машине мы добрались до Брянска. Приехали около 3 часов 30 минут ночи. Остановились на нашей квартире в доме по улице Дуки в Советском районе города.

Через два дня, а приехали мы, получается, ночью 14 марта, пришел сотрудник то ли Роспотребнадзора, то ли санэпидстанции. Принес бумагу – постановление о самоизоляции. До этого никто ни о чем не уведомлял.

Но за это время все мы контактировали с разными людьми. Мама успела пообщаться с внуками – двумя моими детьми.

А. Ч.: Они проживают в одном с вами доме, насколько я уже выяснил, так?

Е. К.: Да, я в разводе, и они с мамой живут в соседнем подъезде. Они тоже сейчас в больнице. Только в детской инфекционной.

А. Ч.: У них тоже подтвердился коронавирус?

Е. К.: Нет, у них не подтвердился. Но с первого раза он и не подтверждается обычно. Дальше…

Так как я не подозревал ничего, не имел никакой информации [о своем здоровье] — ничто не предвещало беды, я продолжал контактировать с людьми. А подозрения о заболевании появились уже позже.

А. Ч.: Когда примерно?

Е. К.: Так, дайте подумаю (считает вслух – Прим. Ред.): 15-е марта… 16-е.. 19-е… Двадцатого марта я почувствовал недомогание и прекратил всякие контакты, остался дома. У меня была высокая температура, которая держалась три дня. Потом она спала, и я стал чувствовать себя хорошо. Но я никуда не выходил эти три дня! Просто сам вылечился. Вот. Через день после того, как не стало температуры, ко мне пришел врач, я не помню, от санэпидстанции, кажется, взял у меня мазок и выдал уже мне предписание находиться дома, так как я имел контакты.

К тому моменту мать моя уже оказалась в областной инфекционной больнице.

А. Ч.: Когда это случилось?

Е. К.: За два дня, как мне стало плохо. То есть 18 марта. Она почувствовала себя нехорошо, вызвала «Скорую». Сказала еще по телефону, что из Испании недавно прилетела, и ее госпитализировали в инфекционную больницу. С первого раза у нее коронавирус не подтвердили. И со второго раза тоже.

Тем временем у меня никаких симптомов не было – ни кашля, ни температуры. Но по предписанию Роспотребнадзора меня переправили в 4 городскую больницу Брянска, там у меня взяли еще один анализ. Он ничего не показал. Провел там два или три дня. Взяли третий раз анализ, и вот он уже подтвердил наличие коронавируса.

А. Ч.: Какие там, в 4-й горбольнице условия?

Е. К.: Все очень прилично сделано, но там не лечат. Только наблюдают. А когда анализ подтверждается, переводят в Брянскую областную или инфекционную больницы.

Для меня было просто шоком, когда в палате горбольницы передо мной возник ее сотрудник в защитном костюме биологической защиты. Совершенно не ожидал. Ведь два анализа были нормальными.

А. Ч.: Видимо, вас содержали в отделении, которое находится в отдельно стоящих корпусах справа при входе на территорию больничного городка?

Е. К.: Да, это отделение гастроэнтерологии. Его очистили от всех и перепрофилировали для приема пациентов с подозрением на коронавирус. Я находился в отдельном боксе с 4 кроватями, ждал там результата анализа. Но лежал один.

А. Ч.: Сейчас там «набито», наверное, учитывая последствия вашей истории…

Е. К.: Не знаю, не могу сказать.

А. Ч.: В палате вы были один, а в корпусе еще кто-то лежал с подозрением на коронавирус?

Е. К.: Со мной был второй брат Павел, у него тоже коронавирус подтвердился, но раньше, чем у меня – на 2 дня. А потом у меня уже. Но попали в 4-ю горбольницу мы вместе.

А. Ч.: Мама Лариса и Виктор общались, видимо, не только с вашими детьми?

Е. К.: За маму могу сказать, что из-за тяжелого перелета, и давление артериальное у нее скакало, она ни разу не вышла из дома до госпитализации. У нее не было потребности куда-то выходить. Проблема в том, что она с детьми и со мной общалась, после этого все пошло и поехало.

А. Ч.: С невесткой бывшей она тоже общалась?

Е. К.: Нет, с ней не общалась, и я с бывшей женой тоже не контактировал.

А. Ч.: До нашего интервью мне удалось пообщаться с вашими соседями по дому на улице Дуки в Брянске. Они, мягко говоря, встревожены: говорят, что их никто не проверяет, подъезды не дезинфицируются и вообще они возмущены, что вы несколько дней ходил рядом.

Е. К.: Если бы я сразу знал о своем заболевании, то никогда бы не стал выходить из дома и сделал все, чтобы не разносить заразу. Это сейчас у меня выявили пневмонию – я лежал перед нашим разговором под капельницей, а тогда я просто ничего не знал.

Я адекватный и законопослушный человек, и не стал бы никого подвергать опасности. Если бы был информирован.

Пневмония сейчас тоже протекает в бессимптомной форме – ничего нет: ни температуры, ни кашля. Много дней уже никаких ощущений. И я нормально себя абсолютно чувствую. Но как я понял из разговоров с врачами – эта коронавирусная пневмония. Особо ведь ничего не рассказывают.

А. Ч.: Чем вас лечат? Нормальные условия?

Е. К.: Условия очень хорошие, лечат - все нормально. Люди быстро восстанавливаются. Все хорошо, на высшем уровне.

А. Ч.: Где сейчас мама Лариса и брат Виктор?

Е. К.: Их перевели на третий этаж, состояние нормальное. У Виктора даже ни разу не поднялась температура — вообще не было никаких симптомов. У мамы несколько дней немного болело горло.

А. Ч.: Как я узнал уже, мама и Виктор были в Испании не в туристической поездке, как поначалу везде говорилось. После смерти вашего отца – многие знали вашу семью в Володарском районе Брянска – я тоже там долго жил: у вас там долгое время около стадиона был большой и, наверное, первый частный магазин в районе, так вот мать ваша после ухода отца уехала на постоянное место жительства в Испанию. Почему она вернулась именно в столь неспокойное время?

Е. К.: У нее заканчивался срок действия заграничного паспорта, нужно было его продлить. А так бы, может, и не стала она приезжать.

А. Ч.: Когда у вас случился массовый контакт?

Е. К.: Привез я маму и брата ночью в субботу. А в воскресенье вечером отправился по обыкновению на общецерковное богослужение – я состою в общине религиозной организации христиан Веры Евангельской "Пробуждение". Но как только у меня появились признаки заболевания, я принял решение сразу ограничить общение и больше никуда не пошел. Хотя не знал, что у меня коронавирус.

А. Ч.: Среди тех, кто заразился, оказался и глава вашей церковной общины Михаил Бирюков. В интервью изданию «Новости Брянска» он заявил, что на общецерковном собрании, которое вы успели посетить, было под сотню человек. Плюс потом мужской компанией из полутора десятков человек вы мылись в его бане.

Е. К.: Да, он тут тоже лежал. Без симптомов, потом его перевели в другую палату.

А. Ч.: С тяжелыми симптомами есть люди, кто на искусственной вентиляции легких, может быть, находится?

Е. К.: Нет, таких случаев здесь нет, никто в реанимации не лежит. Оказывается современная медицинская помощь, и люди очень быстро восстанавливаются.

А. Ч.: Сколько в вашем круге заражения могло оказаться? Федеральные СМИ пишут о нескольких десятках человек.

Е. К.: Наверное, так и есть. Мы все лежим в разных палатах. Я с ними не общаюсь.

А. Ч.: Вы лежите в изолированном боксе?

Е. К.: Нет, здесь открытые палаты, можно выходить, ходить по коридору. Для больных коронавирусом здесь освободили три этажа, сделали отдельный вход. Предпринимается все для того, чтобы локализовать. А со мной просто так вот получилось…

Церковь протестантов опечатали судебные приставы. Против общины ведется административное производство. Против матери и брата Евгения Козлова - уголовное. 

Ранее "Новости Брянска" рассказывали, что один из заболевших прихожан работал на бежицком участке горводоканала. Он контактировал и с другими работниками. На предприятии почти не приняли мер для контроля здоровья сотрудников.